Широко распространённое высказывание – «О мёртвых либо хорошо, либо ничего» – укоренилось в обиходе именно в таком варианте. Носители языка понимают его буквально: об усопших не принято говорить плохо. Однако не все знают, что афоризм, появлением которого мы обязаны спартанцу Хилону, имеет продолжение: «О мёртвых либо хорошо, либо ничего, кроме правды». Правда о деятельности отрядов Украинской повстанческой армии (УПА) на белорусских землях была настолько горькой, что советские партийные лидеры предпочитали не афишировать происходившее на границе Белоруссии и Украины. В то время как страницы центральных газет транслировали информацию о восстановлении городов и сёл после военной разрухи, на территории Кобринского, Антопольского, Дивинского районов (сегодня – часть Кобринщины) продолжалась ожесточённая борьба: бойцы Украинской повстанческой армии (УПА) и поддержавшие террористическое движение местные жители вели войну, нацеленную на истребление советского актива, что должно было неминуемо затормозить выполнение хозяйственно-политических задач в стране.
Конвоирование боевиков УПА
Защищались, как моглиНатиск бандитов был силён. Их деятельность затрудняла работу партийных и советских организаций. Дивинский райком и обком КП(б)Б посчитали необходимым установить в отдельных сельсоветах района, в особенности в Хабовичском, Повитьевском, Леликовском и Осовском, воинские гарнизоны.
Националистам и примкнувшим к ним дезертирам противостояли находившийся в Дивине военный гарнизон и служащие МВД. В Брест и Минск ежемесячно отправлялись сводки о ходе борьбы с организованными преступными группировками. Сведения о ряде операций по зачистке, преследованию, захвату, разоружению бандформирований силами военных и милиции содержатся и в документах рассекреченного архива КГБ. Так, в одном из донесений описан состоявшийся 18 ноября 1944 года бой Дивинского военного гарнизона с бандой Ермака, в результате чего 4 бандита были убиты и один захвачен в плен в Антопольском районе.
Спустя две недели, в ночь на 1 декабря, на Хабовичских островах был нанесён удар по банде Яра. В результате был убит 1 бандит и 4 захвачены в плен, банда была разогнана и в основном лишилась вооружения. Были взяты трофеи: 1 ротный миномет, 3 ручных пулемета, 18 винтовок, 4 автомата и 1 рация. В течение следующих нескольких дней было задержано и арестовано ещё 12 бандитов. Главарь банды Яр с небольшой группой товарищей по оружию ушел на Украину. Оставшиеся не у дел бойцы в количестве 15 человек явились с повинной в Дивинское районное отделение НКВД и были направлены в Красную армию.
Из остатков банды Яра Ермак организовал новую бандгруппу и стал с ней хозяйничать на территории Киселевецкого и Хабовичского сельских Советов. Деревню Повитье в страхе держала действовавшая преимущественно по ночам банда Буруты. Но и им наносили сокрушительные удары бойцы Дивинского гарнизона и НКВД. Так, в ночь 9 марта 1945 года напавшим на деревню Повитье и ограбившим её жителей бандитам не удалось уйти от справедливого возмездия. Под утро банду из 7 человек настигла опергруппа. Один из бандитов был убит, пятеро взяты в плен, главарю банды, несмотря на ранения, удалось скрыться. Военные трофеи: 5 винтовок, 1 автомат и 1 пистолет – изъяты во время захвата.
17 марта в бою около деревни Вулька Щитынская, который развернули против ограбивших деревню бандитов бойцы военного гарнизона, было отбито две крестьянские лошади с повозками, захвачено два автомата. Но бандитам удалось уйти.
19 марта в Ягвиновском сельском Совете был убит состоявший в банде житель Дивина Лукьянюк по кличке Зимовый.
23 марта из дивинской банды Веснянки два бандита были убиты и два взяты в плен. В качестве трофеев отнято огнестрельное оружие: 1 автомат, 1 винтовка, 2 пистолета.
26 марта за озером Любань убиты 4 бандита из банды Веснянки. При них были обнаружены 3 винтовки и 1 автомат.
Опергруппа НКВД позирует после рейда против бандподполья
ПрозрениеИз рапорта генерал-майора Ф. Капусты об оперативной обстановке на территории Дивинского района Брестской области с 8 февраля по 28 марта следует, что ликвидация вооружённых банд проходила сложно. Тем не менее у некоторых сторонников террора из числа местных жителей постепенно наступало прозрение. Так, ещё 9 февраля в Повитьевскую опергруппу явились с повинной бойцы из банды Буруты Яков Бриштель по прозвищу Смелый и Николай Косынюк по кличке Калина. 12 февраля их опыту последовали Иван Бриштен (Сокол), Николай Сухаревич (Соловей) из банды Буруты, Павел Литвин (Неразлучный) из банды Яра.
17 февраля опергруппой задержан Иван Онапчук (Шашко) из банды Веснянки. В ходе допроса стало известно, что этот отряд был создан в августе 1944 года, насчитывал 13 человек, командиром был Иван Скарчук, он же Веснянка. Постепенно был вскрыт широкий перечень преступлений, совершённых бойцами Веснянки. К слову, сам отряд, который в советских документах назывался «Дивинская боёвка», был ликвидирован в мае 1945 года. Скарчук был арестован.
18 февраля в Повитьевскую опергруппу добровольно явились Степан Кравчук (Кравченко), Адам Колодей (Непобедимый), Сидор Бриштель (Быстрый) из банды Буруты. Силами отряда местной милиции были задержаны ещё 3 бойца этой банды: Иван Порфенюк (Ударный), Иван Беренок (Пенёк), Иван Турчук (Камень), 20 февраля властям сдался Александр Бриштель. 12 марта силами Повитьевской группы местной охраны банда Буруты была уничтожена. В плен взято 4 человека, убит один. Сам Бурута, получив ранение в руку, бежал.
Но вместо разбитых банд появлялись новые и обрушивали свой гнев на госслужащих, активистов, представителей органов местного самоуправления. Новая волна агрессии пришлась на лето 1945 года. Согласно следственным данным, в Дивинском районе к началу июля действовали банда Марчука численностью около 15 человек, бандгруппа из 10 человек, прибывшая из Украины (возглавлял ее житель Дивина по кличке Дворко), а также многочисленные рейдовые банды, приходившие из УССР, в их числе обновлённым составом действовала и банда Ермака.
Территориальная структура УПА
ПротивостояниеВ начале лета 1945 года широкий резонанс в бандитских кругах вызвала начавшаяся в стране подготовка к празднованию годовщины освобождения Белоруссии от немецко-фашистских захватчиков. В последней декаде июня по всем регионам проходило обсуждение и подписание письма от белорусского народа товарищу Сталину. Обсуждение и подписание письма, которое планировалось отправить генералиссимусу к 3 июля 1945 года, проводил и Дивинский РК КП(б)Б. Так, 25 июня было проведено инструктивное совещание руководящих работников, после чего 45 деятелей из числа партийного актива выехали по всем населенным пунктам для обсуждения письма и сбора подписей. Но партийные деятели столкнулись с противостоянием со стороны тех местных жителей, которые являлись сторонниками УПА или имели родственников в составе бандформирований. При этом и бандиты террористическими актами стали запугивать население в надежде сорвать подписание письма. И это им во многом удалось.
Из отчётов руководству Брестского обкома КП(б)Б следует, что было проведено 40 собраний трудящихся, на которых присутствовало 2519 человек. Но письмо Сталину осмелились подписать только 1498 человек, т. е. около 60%. Такая отнюдь не радужная картина была вызвана политической обстановкой, сложившейся к этому времени в районе.
Украинские националисты готовились провести в Дивинском районе свой съезд, для чего собрали националистов всех мастей около Дивина, демонстрируя готовность нести в массы антисоветские идеи. Большинство населения знало о предстоящем съезде, так как идеологи украинского национализма проводили большую подготовительную работу, настраивали жителей против советской власти, раздавали листовки и антисоветскую литературу. Кроме съехавшихся на съезд деятелей, к Дивину были подтянуты крупные вооруженные силы. Агитация, которая была проведена националистами вокруг съезда, сводилась к тому, что в Дивине и Дивинском районе советской власти не будет. В период работы съезда вооруженные бандиты должны были ворваться в Дивин, уничтожить руководство района и, захватив власть, передать её в руки украинских националистов. Но съезд не состоялся, его участники были разогнаны воинскими частями, некоторые из них были убиты и взяты в плен.
Обсуждение письма Сталину проходило в условиях противостояния. Так, в Дивине одно из объявленных собраний местных жителей не состоялось, так как запуганные крестьяне на него не явились. На другом собрании жительница Дивина, крестьянка Б., робко заявила: «Подписывать письма товарищу Сталину я не буду: не хочу, чтобы моя подпись была в Москве». При проведении собрания в пожарной охране НКВД один из служащих неуверенно произнес: «От подписи письма воздерживаемся». После его высказывания из присутствующих 14 человек письмо Сталину отважились подписать только 3.
В Новоселковском сельсовете попавшие под влияние агитации «польских националистов и польского эмигрантского правительства в Лондоне» крестьяне посчитали, что это собираются подписи за то, быть или не быть в Дивинском районе советской власти. Враждебные по отношению к политике СССР идеологи смогли внушить группе зажиточных крестьян мысль о том, что чем меньше будет подписей под письмом Сталину, тем больше шансов на то, что в Дивинском районе сохранится прежний уклад жизни.
В связи с проведенной украинско-белорусскими националистами агитацией некоторые крестьяне в деревнях отказывались подписывать письмо Сталину, мотивируя это тем, что подписание подобного документа повлекло за собой организацию колхозов и совхозов в соседних деревнях – Сварыни, Радостово, Хабовичах, Леликово.
Однако в противовес антисоветским настроениям были поставлены другие, в которых звучала преданность советскому правительству, большевистской партии и её вождю. Например, крестьянин Радостовского сельсовета Александр Осипук заявил: «Земля кулацкая должна быть распределена, нам нечего бояться, нам даёт её наша советская власть». В Повитьевском сельсовете выступавший перед крестьянской общиной Фёдор Чопик отметил: «Каждый килограмм хлеба помогает бить врага, мы обязаны все госпоставки выполнять в срок, я сам выполнил все перед государством и призываю вас всех следовать моему примеру». В Ягвиновском сельсовете, как указано в протоколе собрания, крестьянин Владимир Карасс сказал: «Нам нужно всем: и старым, и молодым – помогать нашей Красной армии. Помогать всем, чем мы только можем». В Верхолесском сельсовете крестьянин Калиновский заметил: «…наш район помогает военному госпиталю, мы мобилизуем все средства и передадим их нашим воинам».
В связи с тем, что подпольные украинские националистические формирования и бандитские группы имели связь с местным населением, власти внесли предложение о проведении массовой операции по выселению всех семей бандитов и связанных с ними лиц из ряда деревень, в которых базировались контрреволюционные бандитские формирования. Смелые высказывания не остались незамеченными, и на головы сторонников советской власти обрушился террор.
Эксгумация жертв УПА
Кровавое лето 45-го22 июня в деревне Старая Темра появилась бандгруппа из 4 человек. Взяли у местных жителей продукты и припугнули расправой, если те будут выполнять госпоставки и платить налоги, и ушли.
В ночь с 24 на 25 июня были убиты в деревне Оса бывший председатель сельсовета Корниил Березюк и активист деревни Карп Ковалевич. В то же время в деревне Ольховка Верхолесского сельсовета бандитами была захвачена и избита учительница Зайцева.
25 июня в деревне Клетыще Осовского сельсовета во время проведения собрания по обсуждению письма Сталину националисты окружили село и учинили бойню, в результате чего был убит председатель сельсовета Демьян Куцевич, финагент Анна Веремко и зверски замучен бывший партизан, инвалид Отечественной войны, житель деревни Борисовка, в это время находившийся в Клетыще, Куликович.
В ночь с 25 на 26 июня в деревне Челищевичи вооружённые бандиты искали депутата сельсовета. Не найдя его, они вскрыли магазин сельпо, взяли 2 кг сахара, с инвалида Отечественной войны сняли ботинки, на молочно-сливном пункте разбили бочку для сливки молока. «Передайте, что это сделали украинцы», – заявили они и ушли в лес.
В Чемерском сельсовете после собрания крестьян по обсуждению письма Сталину в ночь с 28 на 29 июня бандитами был окружен дом активиста Николая Шульгаевича. В результате обстрела дом был сожжен, в огне погибли все надворные постройки и живность: четыре лошади, корова, мелкий скот.
В результате террористических актов и националистической агитации большинство населения Дивинского района от подписания письма Сталину отказалось, в ряде деревень собрания провести не удалось из-за неявки запуганных крестьян.
Бандитский беспредел
Так, 11 июня на хуторе Зорицы Дивинского района группой бандитов были взяты в своем доме Степан Ананчук с женой, выведены во двор и повешены. После этого бандиты вернулись в дом, забрали продукты питания и скрылись.
17 июня банда численностью в 10 человек, одетых в военную форму, на хуторе Ягвиново ворвалась в дом сельского активиста Игнатия Петросюка, убила его жену, забрала имущество.
1 июля на дороге Дивин – Хабовичи четыре бандита во главе с главарем Ермаком задержали землеустроителя Дивинского райзо Николая Санкевича, отобрали у него 5 кг соли, карманные часы и линейку, выдав издевательскую расписку за подписью Ермака. После моральных издевательств и унижений отпустили.
7 июля в 17.00 часов 15 бандитов, одетых в красноармейскую, польскую военную и гражданскую одежду, в Грушевском лесу Антопольского района встретили лесовозчиков Федора Филипповича и Петра Макушевича и под страхом смерти запретили им вывозить древесину.
С 29 на 30 июля в деревне Мазури бандиты отняли у финагента Надежды Гончарук 8567 рублей и оставили записку на украинском языке с подписью: «УПА. Командир Туман».
Вечером 29 августа бандгруппой Конопленко в деревне Старая Темра были расстреляны бывший партизанский связной Николай Антонович, бывший партизан, инвалид Отечественной войны Николай Ковальчук, продавщица магазина сельпо Мария Михнюк, все в возрасте 22-35 лет. Мать Марии Пелагея Корнеевна, получив ранение, осталась жива, видела, как бандиты грабили её дом, слышала, что бандгруппа пришла из Березовского района, где ею также совершены террористические акты.
Поздно вечером 1 сентября в деревне Ямник также звучали выстрелы. Бандформированием из 5 человек были расстреляны местная жительница Агриппина Шестак, её брат Григорий Шестак, работавший бакенщиком НВО-6 Днепро-Бугского канала, и квартировавший у них родственник Дмитрий Шестак, два сына которого в годы войны были в партизанах, после освобождения Белоруссии один пошёл на службу в РККА, а второй работал в органах НКВД Давыд-Городокского района Пинской области.
По данным на начало июля, в Дивинском районе насчитывалось около 200 дезертиров. Появление бандгрупп и произведенный ими террор, безусловно, негативно сказались на работе советского партийного актива. Некоторые должности оставались вакантными.
Жанна ЕЛИЗАРОВА
По документам и материалам «ОУН-УПА в Беларуси 1939-1953 гг.» Департамента по архивам и делопроизводству Министерства юстиции Республики Беларусь, Национального архива Республики Беларусь, Государственного архива Брестской области, Центрального архива Комитета государственной безопасности Республики Беларусь
Поделиться в соцсетях:
