В этом году исполняется 35 лет со дня катастрофы на Чернобыльской АЭС, которая стала скорбной страницей нашей истории. Кто знает, какими были бы последствия этой аварии, если бы не самоотверженный труд многих тысяч людей – ликвидаторов страшного радиоактивного следа, которые, не жалея жизни, прилагали все усилия к тому, чтобы обожжённая радиоактивными изотопами земля вновь стала пригодной для жизни. Один из них – кобринчанин Раис Бекенов, который оказался в Чернобыльской зоне в 1987 году.
- В то время мы ещё жили в Казахстане, - вспоминает Раис Манапович. – В декабре 1987 года меня, как и многих других, призвали на военные сборы. Поездом прибыли в Ташкент, там сели в самолёт, где и узнали, что направляемся в Чернобыль. После посадки в Киеве передислоцировались в Иванковский район, откуда уже прибыли в Чернобыльскую зону.
А дальше пошла рутинная, но необходимая работа в зоне отчуждения – уборка мусора, дезактивация транспортных средств, оборудование могильников и вывозка на них радиоактивной техники. Довелось Раису Манаповичу бывать и в самом Чернобыле, и даже на атомной станции, где он производил очистку служебных помещений. В память на всю жизнь врезался мёртвый город. Вместе с людьми он потерял и свою душу.
- Дома, детские площадки, кинотеатры – всё на месте, никаких разрушений, двери открыты, кажется, вот-вот кто-нибудь выйдет навстречу и начнётся привычная жизнь, - вспоминает Раис Манапович. – Но никто не выходит - абсолютная тишина, какой не бывает ни в городах, ни в деревнях. Кажется, что ты остался один во всём мире. Только ветер гонит по улицам пыль и мусор – как будто время от времени скорбно вздыхает сам мёртвый город. Непередаваемое, жуткое ощущение… В память врезались две высокие ели. Они росли совсем рядом. Одна – зелёная, как будто ничего не случилось, а вторая – жёлтая от земли до верхушки. Одной перепало, второй – нет. Как и людям, которые там работали. Одним повезло больше, другим…
Как отмечает Раис Манапович, никаких «особенных» ощущений в Чернобыльской зоне он не испытывал - разве что время от времени нападал удушающий кашель да после бани вечером накатывало состояние странной слабости. Разумеется, о реальном воздействии радиации на организм тогда никто не задумывался. Состояние здоровья резко ухудшилось в январе 1988 года. После курса лечения в госпитале Раис Бекенов был комиссован и вернулся домой. А вот дома никаких симптомов не ощущал в течение двух лет – даже шутил, что радиация вытравила все болезни. Последствия проявились потом – начали страдать зубы, волосы, внутренние органы. Как результат – вторая группа инвалидности. Многих из тех, с кем наш собеседник участвовал в ликвидации последствий аварии на ЧАЭС, уже давно нет в живых.
И сегодня Раис Манапович, который переехал в Кобрин вслед за сыновьями Русланом и Ринатом в 2002 году, несмотря на проблемы со здоровьем, не оставляет трудовую деятельность, работает водителем в военном комиссариате Кобринского и Жабинковского районов. О времени, проведённом в зоне отчуждения, напоминают три знака отличия и почётные грамоты. Раис Бекенов считает, что участие в ликвидации последствий катастрофы на Чернобыльской АЭС было его гражданским долгом, как и каждого гражданина тогда ещё огромной единой страны. И этот долг исполнили до конца все, кто работал на заражённой территории. Они сделали всё, чтобы последствия аварии в меньшей степени сказались на будущих поколениях, чтобы в мёртвые города и сёла когда-нибудь вновь вернулись люди. А наш долг – помнить о тех, кто не жалел здоровья и жизни ради нас и наших детей.
Дмитрий БЕЛОВ
Фото автора
Поделиться в соцсетях:
