Тяжесть военного лихолетья испытали на себе в полной мере как те, кто освобождал нашу страну от гитлеровского нашествия на фронтах, так и те, кто оказался в тылу врага. Одни не дождались своих сыновей и мужей с полей битвы, другие стали свидетелями жестокой расправы над мирным населением. Война постучала в дверь почти каждого белоруса. Свой кровавый след оставила она и в доме Левошевичей.
9 декабря, "Кобринский вестник"/ Семья Анны и Ильи Алексеевича Левошевич, в которой воспитывалось шестеро детей – Екатерина, Антонина, Петр, Василий, Валентина и Михаил, на начало войны жила в деревне Огородники Березовского района. Нашей героине Валентине Ильиничне было тогда 7 лет:
– Война лишила меня всего: детства – не знаю, что такое играть в куклы. Осиротила – я не помню материнской любви, отцовского внимания, не говорю уже о голоде и холоде, которые пришлось перенести.
Героине не известно, что случилось с ее мамой и братом Васей, как они погибли, кто убил, где нашли свое последнее пристанище, не может прийти на их могилы, чтобы положить цветы и выплакаться…
– Это было в 42-м году. Мама с пятилетним Васей пошли в лес за лошадью, которую часто брали у нас партизаны и обычно оставляли в определенном месте. И не вернулись. Ни в тот день, ни на следующий. Отец со старшими детьми ходил их искать, но никаких следов… Может, он что-то и узнал потом.
Но нам тогда ничего не сказал, а расспросить после войны о произошедшем уже не смогла – он не на много пережил маму – погиб от бандеровской пули в 45-м. Так я и прожила 90 лет с укором, что самых близких людей по-христиански не смогла похоронить. В детстве не раз разрывалось сердце от боли и гложила обида, когда видела, как подруги обнимали своих родителей…
Илья Алексеевич остался один с пятью детьми, меньшему из них только год исполнился. Он был связным у партизан: передавал информацию о планах немцев, которую узнавал во время работы на железнодорожной станции в деревне Бронная гора. Именно здесь в ноябре 1942 года фашисты расстреляли более 50 тыс. евреев. Как предполагает дочь, он был свидетелем той жуткой трагедии.
– Отец часто забирал нас с Мишей в партизанский лагерь. Может, это было связано с облавами, он боялся, чтоб его не разоблачили. Вспоминается эпизод. Горел большой костер, вокруг него много людей: одни сидели и разговаривали, другие тихонько пели. Когда мы замерзли, кто-то снял свой кожух и закутал нас с братом в него. Мишка вскоре начал плакать, кричать, я тоже стала чесаться – никто не мог понять, что случилось.
С нас сняли кожух, вывернули его – растянули и начали палками по нем бить. Вши, блохи – не знаю, что – посыпались на землю. К чему я это рассказываю? Чтоб знали, в каких условиях раньше жили. Партизаны не замечали никаких неудобств, не падали духом, пели о скорой победе, шутили. Многих по фамилии до сих пор помню: Сергей Медведев, Яков Мищенко, Васька Кубанец – он всегда в шапке-кубанке ходил, наверное, поэтому его так и прозвали.
Я потом познакомилась с разведчиком Николаем Ковалевичем из Подмосковья. Часть их немцы разгромили, он при отступлении попал в отряд. В шутку говорил: «Вот закончится война – подрастешь, и я заберу тебя с собой в Москву». Как сложилась его жизнь дальше, не знаю.
Столкновения между партизанами и фашистами в деревне случались очень часто. Героиня рассказывает, как однажды отец привел в дом незнакомца и спрятал его под печкой, вместо заслонки подушку положил:
– Нам с Мишей приказалтихонько на печке сидеть. Через несколько минут ворвались в дом два немца с большой овчаркой. Собака сразу к печке, начала громко лаять. Мы расплакались. Один из фашистов направил на нас автомат, а другой говорит: «Кляйне, кляйне», – и давай на пальцах показывать, как я поняла, сколько у него детей. Он попросил не трогать нас. Начали допрашивать отца: «Партизанен?». Тот только руками разводит – нет больше здесь никого. Прошла беда тогда нас стороной.
Вернулось горе в дом уже после того, когда Беларусь освободили от немецкого ига, перед самой Победой. Илья Левошевич был при должности – депутатом сельского Совета. Поплатился за то, что открыто поддерживал советскую власть и боролся с бандитами, которых было много в лесах. Выстрел в окно тем вечером не был случайным – бандеровцы давно выслеживали его:
– Отец только вернулся с работы. Сидел за столом, пил с кувшина молоко. Мы с Мишей сбоку на кровати. И тут звук, осколки стекла сыплются на нас, отец хватается за сердце… Помню его слова: «Спасайтесь. Бегите к соседке».
Два месяца врачи боролись за жизнь Ильи Алексеевича. Он чах на глазах, понимал, что не выкарабкается. Переживал заменьших детей. Подал запрос в госпиталь в Будапешт, где находился старший сын Петр, чтобы его раньше выписали.
– Так Петя и не долечился. Ему ампутировали руку после ранения, осколки не все достали. Я часто их вытягивала, разрезая осторожно лезвием взбухшую кожу. Отца тогда спасти не удалось. Он перед смертью дал наказ Петру, чтобы он нас с Мишей на ноги поставил и никогда не бросал. Он так и сделал. Когда привел в дом жену, ей тоже приказал не обижать и заботиться о нас, как о собственных детях.
Жизнь Петра оборвалась в мирное время прямо на глазаху сестры:
– Его сбил пьяный водитель, когда мы возвращались из Питера от родственников. Вышли из попутной машины, которая подвезла нас от станции практически до деревни. Оставалось пару километров пройти…
И уже Валентина Ильинична не оставила один на один с бедой жену брата. Помогала растить своих племянников. Героиня вспоминает, как познакомилась со своим будущим мужем.
– Это где-то после войны происходило. Степан родом с Кобринщины из деревни Лущики – он тогда у нас был участковым. Пришел к Петру, я стол перед этим накрыла. Сама возле печки управлялась, для удобства стул подставила, так как невысокая была. А он спрашивает: «Где же хозяйка, которая столько наготовила?» «Так вот же она», – показывает брат на меня. С тех пор Степан меня до совершеннолетия растил, потом поженились.
Муж Валентины Ильиничны продолжал дело ее отца: боролся с остатками бандитских группировок. Однажды женщины, собирая в лесу ягоды, заметили незнакомого человека, обросшего всего, худого. Сообщили участковому, и он сам пошел его искать. Бандеровец был настолько обессилен, что не смог оказать сопротивления и сдался.
В кругу большой семьи
Перелистывая страницы прошлого, героиня сожалеет, что не смогла получить образования:
– Петя говорил, зачем оно мне? Плуг тянуть, есть варить, коров доить? Поэтому я старалась дать своим детям Владимиру, Людмиле, Наташе и приемному сыну Александру, который мне как родной, все то, чего не было у меня.
Сейчас у Валентины Ильиничны 9 внуков и 15 правнуков. Семья бережно хранит память о прошлом и каждом своем предке, о чем свидетельствует созданное одним из родственников генеалогическое древо.
«Не судись ни с кем, живи в мире», – сказал мне отец перед смертью. – И я его наказ выполнила», – подытоживает разговор героиня.
Елена БАКУН
Фото автора и из архива Валентины БУКЛАГИ
Поделиться в соцсетях:
